i bd08bf1a1447d12e - Страница 5

Услышав, что мелодичная музыка сменилась вполне танцевальной, я смело отправилась обратно к кафе, где, не долго думая, присоединилась к уже вовсю танцевавшим отдыхающим. Звучащие песни не отличались замысловатостью и все сводились к чему-то типа "лето, солнце, жара - танцуй до утра!". Какое такое "солнце" имелось в виду в интервале "до утра" неизвестно, но значения это уже не имело.

Эдик танцевал со мной. И у него, стоит признать, неплохо получалось. В черной рубашке с закатанными до локтей рукавами, темных брюках и со смазливой мордашкой с нетривиальной стрижкой он смотрелся весьма гармонично и к месту в подобной обстановке. А судя по лицам девиц, танцующих поблизости, его привлекательность замечала не я одна.

То ли атмосфера оказала такое опьяняющее воздействие, то ли я все-таки отведала местного вина, но, как мы добрались до номера, я категорически не помню. И по какой причине спали мы не раздевшись прямо на покрывале в одной комнате на одной кровати практически друг на друге - тоже.

Проснувшись, я безрезультатно потолкала спящего богатырским сном Эдика (ни тормошения, ни увещевания в том, что желудок не простит мне опоздания на завтрак, не помогли) и пошла в душ. Но вернувшись, застала его в неизменном виде. Потолкала еще, но поняв абсолютную тщетность сих попыток, решила не жертвовать на этого сомнительного субъекта помимо потраченного времени еще и здоровьем и отправилась завтракать одна.

Зря, выходит, я так расслабилась и оставила его одного. Не знаю, как именно это произошло и в чем тут дело, но некто, преследующий Эдуарда, моментально его вычислил, как только я вышла из номера. Во всяком случае, тревогу я начала ощущать именно тогда. И ведь сперва не придала ей значения, но когда она стала лавинообразно нарастать, грозя вот-вот перейти в настоящую панику, я выбежала из кафе, так и оставив недоеденным завтрак, и понеслась в номер.

Эдик сидел на кровати, прижав подбородок к согнутым коленям и, трясясь мелкой дрожью, смотрел в одну точку куда-то в стену. Взгляд у него при этом был совершенно безумный. Не зная, что делать, я опять принялась его тормошить. Рубашка под моими горячими ладонями казалась ледяной, лицо, шея, руки - тоже. Что же такое?

- Эдик, миленький, очнись! Я тут... Ну, пожалуйста, поговори со мной! - губы его зашевелились, но издали лишь невнятное мычание.

"Плохо дело", - подумала я, заметавшись по комнате.

Сердце сжалось в тугой комок. Смотреть на это жалкое зрелище, в которое превратился мой попутчик (или спасаемый? Только вот как спасать-то?!) было страшно. В висках упорно стучала только одна мысль: защитить. Оградить, отстоять... во всех вариантах, но с одной сутью.

Тревога, погнавшая меня сюда, тем временем не отступала, и я запоздало догадалась, что причина ее возникновения с минуты на минуту будет здесь.

"Пора сматываться! Только вот как его тащить?.."

Я схватила со стола графин и набрала в него теплой, почти горячей воды. Подошла к Эду и вылила ее ему прямо в лицо. Он замотал головой, отфыркиваясь, а я тоном, не терпящим препирательств, тут же заявила:

- Быстро! Вставай и уходим! - проблеск понимания показался в его глазах и нехотя, но он все-таки встал и позволил взять себя за руку.

"Что ж, значит, выселяемся. По-английски".

Я схватила рюкзак, прикрепила к нему наши куртки, и вышла из номера, волоча за собой Эда. Не дожидаясь черепашьего лифта, мы кое-как спустились по лестнице и, минуя холл, вышли на улицу. Пара местных машин-такси, к счастью, стояли тут же, и водитель одной из них без проблем согласился отвезти нас на ближайший железнодорожный вокзал.

С лица и челки Эдика так и продолжала капать вода, но водитель сделал вид, что не переживает о сухости обивки салона или попросту не заметил этого. Садиться спереди я не рискнула (мало ли в какой еще ступор может впасть Эд?) и устроилась рядом с ним сзади.

Так, теперь придется подумать. Куда дальше? И можно ли вообще где-нибудь спрятаться от этого неведомого врага, который теперь уже, казалось, способен найти где угодно, причем в рекордные сроки.

Эдику явно полегчало, но судя по его по-прежнему малоадекватному виду, подмоги в решении этого важного вопроса от него ждать не приходилось. Что тогда? Вокзал, любая станция наобум, лишь бы сесть в поезд. А потом думать дальше. Сейчас надо оторваться хотя бы немного.

Со стороны такая погоня могла бы показаться более чем странной и даже глупой, но кроме внешних проявлений и признаков происходящего имелись еще такие немаловажные как внутренние. И сейчас они преобладали. Состояние Эда передавалось мне слишком явственно, чтобы сомневаться. И принималось это сразу, как данность, и все. Угроза реальна. И более чем опасна. Столкнувшись с ней лицом к лицу, у нас уже просто не будет шансов. Я знала это ни то каким-то внезапно пробудившимся шестым чувством, ни то просто всем своим существом, отчего-то проникнувшимся к Эду, но знала точно и непоколебимо. А осмыслить все происходящее я еще успею. Надеюсь, успею.

За время нашей непродолжительной поездки, погода успела измениться (а точнее испортиться) кардинально. Яркое солнце и практически безоблачное небо сменились шквальным порывистым ветром и хлещущим ливнем. Выходить в такое не хотелось совершенно, но пришлось. Вымокнув до нитки, мы добежали до касс и купили билеты на ближайшую электричку. Что ж, положимся на судьбу.

Оставалось десять минут. К счастью для Эдика, прямо неподалеку оказался ларек с футболками и другими вещами с символикой Сочи2014. Запасной-то одежды у него не было, так что я отправилась прямиком туда. Черных футболок не нашлось, но на безрыбье, как говорится, и рак рыба, так что я купила синюю. Ничего, сойдет. Прикупив также пару пачек чипсов, лимонада и даже обнаружившегося вяленого мяса специально для Эда, я повела его на платформу. Глянув на часы, потянула за собой решительнее. Делом это оказалось нелегким, но на электричку мы успели.